Основное отличие этой станции — наличие оборудования для озонирования и ультрафильтрации воды, большинство остальных водоочистительных станций в Москве и остальных городах по-прежнему используют технологию первичного хлорирования, заставляя ежегодно всех онкологов страны откладывать кирпичи, которых хватило бы на то, чтобы еще раз отстроить Вавилонскую башню (хлор в неочищенной воде образует соединения хлорорганики, которые жуткий канцероген). ЮЗВС очищает в день 250 тысяч кубометров воды (обслуживая при этом районы Солнцево, Ново-Переделкино, Тропарево-Никулино, Олимпийская деревня, Раменки) — это мизер. Та же Западная водопроводная станция, находящаяся чуть ли не за соседним забором, успевает за день набодяжить с хлоркой до миллиона кубометров.

Сам факт моего попадания на станцию был связан с кучей сложностей, паролями, явками и словянским шкафом (1 штука). Через КПП меня провели под видом студента-дипломника, пишущего работу по технологиям мембранной фильтрации воды, для просмотра действующего объекта, использующего подобные технологии. Вся эта свистопляска выглядит довольно странно при учете того, что станцию помогали строить французы, а обслуживать ее помогают немцы (сиречь два вероятных и один невероятный противник). Ну да ладно.

За день до этого я честно — так как в деле очистки воды разбираюсь приблизительно так же, как и в вопросе запуска спутников на околоземную орбиту (подожгли — полетело) — прочитал все, что нашел, про мембранные фильтры и способы ультрафильтрации воды, о чем и отрапортовал по прибытии (как впоследствии выяснилось, мой багаж знаний оказался даже больше, чем у бывавших тут до меня студентов, которые действительно должны отличать электродиализ от обратного осмоса).

Подъезд к станции не примечателен ничем, кроме некоторой заброшенности: дорога направо — ЮЗВС, налево — все остальное (на место я прибыл около девяти часов, поэтому часть фотографий еще будут в полной темноте):

От въезда до станции расположилось 400 метров степи с каким-то абсолютно своим микроклиматом:

За степью наступает контрольно-пропускной пункт, после которого жизнь опять заканчивается:

За КПП:

Наконец меня встретили и отвели в диспетчерскую — отсюда можно контролировать всю работу станции, но выглядит это не слишком интересно. К тому же, большая часть работы полностью автоматизирована, поэтому где-то минут двадцать я просто пил здесь чай в абсолютном одиночестве:

Техническая часть: первый этап очистки воды состоит из двух водоводов и четырех линий первичного озонирования: в закрытых камерах под полом слева в воду подается озон, затем озонированная вода проходит в следующий блок, где в нее добавляют активированный уголь (в качестве адсорбента), а затем в еще один, где в нее вбухивают все остальное, вплоть до перманганата калия и серной кислоты. Пройдя все эти этапы, вода оказывается в центральном отсеке адсорбции (камера хлопьеобразования), где в ней формируется осадок в виде белых хлопьев (на снимке не видно, в живую тоже не сильно лучше). Если вместо хлопьев получается белая муть, всю процедуру адсорбции повторяют на последнем этапе очистки, а вся дежурная смена получает пизды от начальства:

Отстойник: вторая часть цикла очистки. Вода поступает снизу по пластинам отстойника и стекает по бокам. Все лишнее при этом постепенно нарастает на пластинах, поэтому их приходится регулярно чистить с помощью брандспойтов:

Далее вода под землей проходит еще один этап озонирования и несколько контактных камер (для повторного добавления реагентов в случае необходимости), после чего поступает в двухслойные фильтры (слой антрацита, слой песка, бетонные плиты с кучей дренажных клапанов)

Осадок из фильтров автоматически откачивается и в безопасных дозах сбрасывается в водоотвод пятнадцать раз в день:

Еще более техническая часть фильтрационной установки: система подачи и отведения воды

Вот это черное — не совсем дырка от трубы, а вода за пятнадцатисантиметровым слоем стекла:

После двойного фильтра вода поступает в первичный фильтр ультрафильтрации (ехал фильтр через фильтр), где из воды удаляются частицы от 100 до 200 нанометров (да, на этом этапе работники станции всерьез начинают употреблять слова с приставкой нано-, но им, в отличие от Петрика, почему-то веришь), которые могли бы повредить мембраны. После чего наступает процесс мембранной очистки. Старые мембранные фильтры (состав — триацетат целлюлозы — практически бумага):

Новые фильтры (состав — полисульфон — гораздо более устойчивый к чистке химическими реагентами):

Система подачи воды:

Сам фильтр состоит из тысячи мембранн, залитых эпоксидной смолой. При прохождении воды через такой фильтр, из нее извлекаются частицы менее 100 нанометров и производится механическое обеззараживание, при этом минеральный состав воды сохраняется (есть фильтры еще более суровые, которые на выходе гонят практически дистиллированную воду):

Новые фильтры на станции начали ставить чуть больше года назад, когда начал истекать ресурс старых; они уже функционируют, но официально в эксплуатацию не введены:

После мембранной очистки уже питьевую воду все-таки хлорируют, добавляют марганцовку для закрепления хлора — иначе быстро улетучится (последний этап можно было бы и пропустить, но у нас в стране законодательно прописана необходимость хлорирования воды) и наконец отправляют в подземное хранилище (на фото в центре, площадь — 400 квадратных метров, глубина — около сорока):

Трубы, подведенные к водохранилищу, где-то примерно в рост человека:

По все тем же нормативам в питьевой воде должно содержаться не более 1,5 миллиграмм осадка (в зависимости от состава оного). По внутренним нормативам ЮЗВС нормальное содержание осадка на выходе — 0,1-0,2 миллиграмма. Смотровое окно резервуара: